Чертовски ангельски (ЛП) - Страница 37

Я всхлипнула и побежала, шатаясь, назад на улицу, которая приведёт меня домой. Плача, я поднялась по лестнице и ввалилась к маме на кухню.

- О Боже Люси, что случилось, Люси, дорогая ... Она бросила ветку ели, которую как раз украшала глупо ухмыляющимися ангелами, и обняла меня.

- Я опоздала на электричку и теперь Сеппо один в кино, и вообще, моё ухо так болит! - плакала я и всё ещё не могла поверить в то, что только что случилось. Я действительно прогнала Леандера. Он ушёл. Нет, он исчез, растворился в воздухе. В тёмном узком переулке, в котором я только что так сильно боялась, внезапно наступила гробовая тишина. Как будто Леандера никогда и не было. Я была снова свободна. И всё же я плакала так сильно, что едва могла дышать.

- Твоё ухо? Моё сокровище, да ты вся горишь! Неудивительно, что ты чувствуешь себя плохо. О, моя маленькая, моя бедная, маленькая девочка ...

Мама отвела меня в кровать, как будто я была в возрасте детского сада, и ей удалось найти врача, который так поздно вечером пришёл к нам.

- Очень хорошо, - сказал он после того, как заглянул мне в ухо, а я знала, что это значило у врачей. Загноилось. По меньшей мере, загноилось.

И так оно и было. Но к счастью, только ухо, а не горло или бронхи. Мне дали капли от боли и антибиотик. Я была так измучена, что не смогла удержать маму от того, чтобы она села ко мне на кровать и прочитала рождественскую сказку.

В какой-то момент я задремала от утомления, но в моих ночных лихорадочных снах я всё время прислушивалась, откроется ли окно или заскрипит письменный стол или пряжка кожаной жилетки Леандера процарапает по батарее. Но тут никого не было. Здесь была только я.

Глава 19. Воскрешение

Спустя три дня болезни мама перестала называть меня «моя маленькая девочка», а перешла на «молодая барышня». Значит, я начинала выздоравливать. Для этого у меня было достаточно времени и покоя. Никакого Леандера, который часами хвастался о весьма захватывающем существовании Sky Patrol, запихивал в себя фрикадельки с кетчупом, использовал галлоны геля для душа и спрягал для меня французские глаголы.

В первые два дня я этим наслаждалась. Я не смогла бы вынести его болтовни. На третий день, когда мне стало немного лучше, то отсутствие Леандера казалось странным. Да я была рада, что наконец-то прогнала его. Но в тоже время я знала, что теперь я была действительно одна. Уже в тринадцать лет у меня больше не было Sky Patrol. Хотя я и была уверенна в том, что мне вообще никакой и не нужен и скорее всего никогда и не был нужен. Но мысль о том, что раньше кто-то был всегда со мной, в непосредственной близости, а теперь я полностью была предоставлена сама себе, иногда приводила меня в оцепенение.

И некоторые вещи изменились, так сильно изменились, что я не могла игнорировать их. Например, ночью я мёрзла, как цуцик. Теперь, когда моё ухо так сильно загноилось, одеяло постоянно сползало с моего лица, а это мешало мне спать. Только теперь я поняла, как холодно было в нашей квартире между девятью часами вечера и шестью часами утра. Я поругалась с папой, потому что хотела убедить его больше не выключать отопление.

- Если каждый будет думать, как ты, моя дорогая Люси, - сказал он натянуто, - тогда самое позднее через пять лет нас затопят океаны. Возьми одеяло потолще, если мерзнешь. У твоей мамы их достаточно.

Это было верно. У мамы был целый отдел в шкафу полный одеял. Но это не помогало. Я могла завернуться в десять одеял, но как только я начинала шевелиться, угол соскальзывал с моего уха. Папу невозможно было переубедить. А мой лучший аргумент я не могла назвать. Существо, которое раньше накрывало моё ухо, больше не было со мной. Так что я на ночь надевала футболку с капюшоном и завязывала его так сильно под подбородком, что утром у меня оставались отпечатки на шее.

Иногда мне не хватало ожидания, пока Леандером мылся в ванной, смотреть на плитку и слушать журчание душа. Почему-то мне стало скучно ужинать вместе с родителями. У меня почти не было аппетита. Голод настигал меня, когда я возвращалась в свою пустую комнату, в которой больше никто не сидел на письменном столе и читал лекции или жалел сам себя. Я снова могла использовать свой письменный стол. Тем не менее, я делала уроки, как и недели до этого на кровати. Я не могла заставить себя занять моё старое место. Это вызывало слабость в животе, когда я пыталась сделать это.

Время от времени я думала, что слышу, как Леандер поёт или говорит по-французски. Это случалось всегда незадолго до того, когда я засыпала. Тогда я садилась, включала свет, в твёрдой надежде увидеть два ярко светящихся глаза хаски. Я испытывала облегчение, когда обнаруживала, что никто не облокачивался на батарею. Но потом я долго лежала без сна и спрашивала себя, кому он теперь действовал на нервы.

Кроме того я считала это довольно безответственным, что Sky Patrol участвовал в этой игре. Леандер всё время говорил о труппе и штаб-квартире. И когда же теперь кто-то из них заглянет ко мне и возьмёт работу на себя? Они ведь не могли оставить меня в полном одиночестве. Вообще-то они должны были отправить его сразу же ко мне обратно.

И это был не единственный вопрос, который так навязчиво крутился у меня в голове. Я жалела о том, что не слушала Леандера, когда он болтал о своих операциях для Sky Patrol. Я познакомилась с одним из телохранителей и надела наушники, вместо того, чтобы больше узнать о них. Это не убило бы меня, по крайней мере, иногда обращать на него внимание. Тогда я бы сейчас возможно знала, откуда эти телохранители вообще берутся, где они живут и пришлют ли мне замену вместо Леандера.